В Алматы стоял теплый зимний день. Был выходной, и Ержан с покупками для семьи не торопясь возвращался из ЦУМа. В советское время в каждом крупном городе, к коим относились и столица союзной республики - Алма-Ата, самый большой многопрофильный магазин назывался Центральный Универсальный Магазин или просто ЦУМ, по распространенной в те времена моде на аббревиатуры. В еще более крупных городах, таких как Москва или Ташкент, вдобавок к ЦУМ-у был также ГУМ - Государственный Универсальный Магазин, но в советской Алма-Ате его не было.
Конечно же, флагман советской торговли должен был по негласному правилу располагаться на одной из центральных улиц, которой и сейчас и в те времена, являлась улица имени Максима Горького. После обретения независимости улица была переименована в проспект Жибек жолы, что в переводе означает "Шелковый путь". Но никогда эта великая торговая артерия не проходила, ни через древнее поселение, ни через Форт Верный, как раньше назывался город Алматы, нынешняя южная столица суверенного Казахстана.
В народе закрытый для транспорта проспект Жибек жолы называют Арбатом, по аналогии с известной московской пешеходной улицей. Алматинский Арбат, также как и его московский собрат, является излюбленным местом прогулок горожан и гостей города. Помимо пенсионеров, мирно играющих в домино и шахматы, Арбат облюбовали всякого рода представители творческих профессий: музыканты, мимы, художники, которые развлекают праздную публику наглядной демонстрацией своих умений и талантов.
Например, за небольшую плату местные художники могут тут же набросать дружеский шарж или написать карандашом портрет. Пару недель назад Ержан, прогуливаясь с сыном, подсел к одному из них, который буквально за полчаса написал изумительный совместный портрет отца с сыном. Проходя по Арбату, он часто видел этого талантливого мастера, а сегодня Ержан остановился возле него, с намерением еще раз его поблагодарить. К его удивлению, художник не только узнал Ержана, но и вспомнил его сына, коренастого мальчугана с обаятельными ямочками на щеках. Они разговорились. Ержану было интересно расспросить о судьбе этого уже немолодого, но не утратившего юношеского задора, человека. А мастер, которого звали Мейрамбек-ага, был не против скоротать долгий вечер за приятной беседой, погрузившись в приятные воспоминания молодости.
Оказалось, что он является одноклассником известного не только в Казахстане, но и за рубежом, признанного мэтра, за плечами у которого множество выставок, как персональных, так и вкупе с другими художниками. Старик рассказал, что в бытность их совместной учебы он часто помогал и направлял своего товарища. Делился своими идеями с ним, и не только потому, что их у него было огромное множество, но и потому, что искренне хотел помочь своему менее одаренному товарищу получше закончить Художественную школу. Про самого Мейрамбека учителя в один голос говорили, что его ждет большое будущее, и его талант со временем принесет плоды. Родители очень гордились своим сыном и возлагали на него большие надежды.
- В Художественной Академии вы тоже учились вместе? - спросил Ержан.
- Нет, он учился один, - последовал ответ.
- А Вы, Мейрмабек-ага?
- А я не поступил.
- Как же так получилось?
- Когда я готовился к экзаменам, надо мной висел камень, нет даже не камень, бетонная плита возложенных на меня надежд. Родители очень верили в меня, а я очень боялся их подвести, не оправдать их ожидания. Это мешало мне готовиться, и экзамен я завалил, допустив досадную ошибку, непростительную даже для начинающего.
- То есть это родители виноваты, что чересчур в вас верили.
- Нет, конечно, мои родители хорошие люди, и я всегда хотел быть похожим на них. Но это я сам не смог справиться со своим страхом. Страхом, что подведу их.
Старик замолчал, погрузившись в мысли, и Ержан уже засобирался уходить.
- А ты смотрел один голливудский сериал, не помню, как называется, там еще разбивается большой самолет? А выжившие люди попадают на необитаемый остров и никак не могут с него выбраться? - неожиданно спросил Мейрамбек-ага.
- Ну, да, конечно, смотрел. Этот сериал называется "Lost" или "Остаться в живых".
- Там один доктор, Жек кажется, попадает в трудную ситуацию и говорит фразу, которую мне не хватало, когда я готовился к экзаменам.
- Какую же? - заинтересовался молодой человек.
- Будучи молодым врачом, он делал операцию шестнадцатилетней девушке и сделал неловкое движение, после которого стала вытекать какая-то там важная жидкость. Он испугался, но ему нужно было продолжать начатое, а страх был безумный. И тогда он принял решение поддаться страху, но только на пять секунд и все. За эти пять секунд страх овладел им полностью, но после покинул его навсегда, и доктор успешно закончил операцию. Я, к сожалению, не признал и не договорился со своим страхом, и он сковал меня, мой мозг, мою душу, мое тело.
Ержан призадумался, но потом улыбнулся про себя, представив, как этот седовласый аксакал смотрит американский навороченный сериал с чуждыми казахскому слуху именами. Вернувшись домой, он еще раз пересмотрел этот фрагмент, а покопавшись в недрах памяти, нашел и в своей биографии парочку, может быть не столь существенных, но похожих моментов, когда он не смог договориться со своими страхами.
Конечно же, флагман советской торговли должен был по негласному правилу располагаться на одной из центральных улиц, которой и сейчас и в те времена, являлась улица имени Максима Горького. После обретения независимости улица была переименована в проспект Жибек жолы, что в переводе означает "Шелковый путь". Но никогда эта великая торговая артерия не проходила, ни через древнее поселение, ни через Форт Верный, как раньше назывался город Алматы, нынешняя южная столица суверенного Казахстана.
В народе закрытый для транспорта проспект Жибек жолы называют Арбатом, по аналогии с известной московской пешеходной улицей. Алматинский Арбат, также как и его московский собрат, является излюбленным местом прогулок горожан и гостей города. Помимо пенсионеров, мирно играющих в домино и шахматы, Арбат облюбовали всякого рода представители творческих профессий: музыканты, мимы, художники, которые развлекают праздную публику наглядной демонстрацией своих умений и талантов.
Например, за небольшую плату местные художники могут тут же набросать дружеский шарж или написать карандашом портрет. Пару недель назад Ержан, прогуливаясь с сыном, подсел к одному из них, который буквально за полчаса написал изумительный совместный портрет отца с сыном. Проходя по Арбату, он часто видел этого талантливого мастера, а сегодня Ержан остановился возле него, с намерением еще раз его поблагодарить. К его удивлению, художник не только узнал Ержана, но и вспомнил его сына, коренастого мальчугана с обаятельными ямочками на щеках. Они разговорились. Ержану было интересно расспросить о судьбе этого уже немолодого, но не утратившего юношеского задора, человека. А мастер, которого звали Мейрамбек-ага, был не против скоротать долгий вечер за приятной беседой, погрузившись в приятные воспоминания молодости.
Оказалось, что он является одноклассником известного не только в Казахстане, но и за рубежом, признанного мэтра, за плечами у которого множество выставок, как персональных, так и вкупе с другими художниками. Старик рассказал, что в бытность их совместной учебы он часто помогал и направлял своего товарища. Делился своими идеями с ним, и не только потому, что их у него было огромное множество, но и потому, что искренне хотел помочь своему менее одаренному товарищу получше закончить Художественную школу. Про самого Мейрамбека учителя в один голос говорили, что его ждет большое будущее, и его талант со временем принесет плоды. Родители очень гордились своим сыном и возлагали на него большие надежды.
- В Художественной Академии вы тоже учились вместе? - спросил Ержан.
- Нет, он учился один, - последовал ответ.
- А Вы, Мейрмабек-ага?
- А я не поступил.
- Как же так получилось?
- Когда я готовился к экзаменам, надо мной висел камень, нет даже не камень, бетонная плита возложенных на меня надежд. Родители очень верили в меня, а я очень боялся их подвести, не оправдать их ожидания. Это мешало мне готовиться, и экзамен я завалил, допустив досадную ошибку, непростительную даже для начинающего.
- То есть это родители виноваты, что чересчур в вас верили.
- Нет, конечно, мои родители хорошие люди, и я всегда хотел быть похожим на них. Но это я сам не смог справиться со своим страхом. Страхом, что подведу их.
Старик замолчал, погрузившись в мысли, и Ержан уже засобирался уходить.
- А ты смотрел один голливудский сериал, не помню, как называется, там еще разбивается большой самолет? А выжившие люди попадают на необитаемый остров и никак не могут с него выбраться? - неожиданно спросил Мейрамбек-ага.
- Ну, да, конечно, смотрел. Этот сериал называется "Lost" или "Остаться в живых".
- Там один доктор, Жек кажется, попадает в трудную ситуацию и говорит фразу, которую мне не хватало, когда я готовился к экзаменам.
- Какую же? - заинтересовался молодой человек.
- Будучи молодым врачом, он делал операцию шестнадцатилетней девушке и сделал неловкое движение, после которого стала вытекать какая-то там важная жидкость. Он испугался, но ему нужно было продолжать начатое, а страх был безумный. И тогда он принял решение поддаться страху, но только на пять секунд и все. За эти пять секунд страх овладел им полностью, но после покинул его навсегда, и доктор успешно закончил операцию. Я, к сожалению, не признал и не договорился со своим страхом, и он сковал меня, мой мозг, мою душу, мое тело.
Ержан призадумался, но потом улыбнулся про себя, представив, как этот седовласый аксакал смотрит американский навороченный сериал с чуждыми казахскому слуху именами. Вернувшись домой, он еще раз пересмотрел этот фрагмент, а покопавшись в недрах памяти, нашел и в своей биографии парочку, может быть не столь существенных, но похожих моментов, когда он не смог договориться со своими страхами.
© Кубаков Ержан, февраль 2013.
Перепечатка запрещена.
Комментариев нет:
Отправить комментарий