Сказка про утконоса.

Жарким январским вечером на террасе дома у Кенгуру сидели и любовались сказочным закатом его друзья: Утконос, Панда и Коала».

"— Аташка, ты все напутал, январское вечер не может быть жарким, — внук всегда любил поправлять деда.
— Может, если дело происходит в Австралии. Однако, ты прав, кое-что я напутал, панды в Австралии не водятся".

Так вот, сидят друзья, ведут умственные беседы, и тут Кенгуру спрашивает:

— Слушай, Утконос, всегда хотел спросить, откуда у тебя клюв, ты же вроде как млекопитающее?

— Не обзывайся, барахолчатый, — огрызнулся Утконос

— Я не барахолчатый, я — сумчатый, — отозвался Кенгуру, — ну, а все-таки, от папы или от мамы тебе достался клюв?

— Ни то, ни другое. Сам вырос, — последовал ответ.

— Как же такое могло произойти? — вступила в разговор Коала, — из моих знакомых только у тебя есть клюв, хотя ты не птица, Утконосик.

— Вообще-то, я раньше был бобром, — признался Утконос, — но в отличии от своих собратьев, я любил много и вкусно поесть. Ел все, что попадется, и в больших количествах. Пока мои братья и сестры строили плотины, я обжирался их едой. Я не мог остановиться. Бывало, аппетит разыгрывался так, что пока другие съедали одну тарелку, я закидывал сразу две или три. Мой желудок просил все больше жратвы, и был непреклонен в своем требовании. Я завтракал, затем чистил зубы, затем снова завтракал, настолько я предавался чревоугодию. Однажды я съел какую-то утиную еду, и от этой дряни у меня вырос клюв. Хорошо, что во время остановился и перестал есть птичий корм, а то бы превратился в селезня целиком. Что я только не делал, чтобы этот уродливый клюв отвалился, ничего не помогало. К каким только медицинским светилам я не обращался, все бесполезно.

— Печально. Но бобры не живут же в Австралии, — сказал Кенгуру.

— Мои соплеменники смеялись надо мной. Все показывали на меня пальцем и смеялись. Никто не хотел иметь дело с бобром с клювом на лице. Мне пришлось оставить родные места и уйти, скитаться по свету. А все от того, что много обжирался.

— Зато тебе не нужно теперь искать маску на Новый год, — Коала как обычно искала положительные стороны во всем.

— Да, но мне так хочется, чтобы у меня опять был мой аккуратный маленький ротик с большими передними зубами.

© Кубаков Ержан, январь 2014
Перепечатка запрещена. 

Сказка об осле.

— Сегодня я расскажу сказку об осле, — опередив вопрос внука, сказал аташка. Ребенок в предвкушении очередной увлекательной сказки устроился поудобней и весь превратился в слух. Старик начал повествование:

"Жил да был у одного доброго человека осёл. Ничем особым ослик не выделялся, трудился и щипал травку как все остальные ослы. Ростом и телосложением он был самого обыкновенного, не высок, но и не мал. Мысли у него тоже были самые заурядные, к высоким материям слабости не питал, науками не интересовался. Любимым занятием было, ловко орудуя кисточкой хвоста, отгонять вездесущих мух.
Но случилось так, что попал как-то раз наш, как сейчас бы назвали, среднестатистический осёл на ипподром".

— Ипподром — это то место, куда ты ходишь, а апашка ворчит на тебя за это? — поинтересовался маленький слушатель.
— Нет, это место, где проводятся скачки, — не признался дед и продолжил:

"Увидел он как грациозно бегут и быстро скачут рысаки, подгоняемые жокеями в красивой униформе, и очень ему все это понравилось. Пробрался он в конюшню и удивился, в каких просторных вольерах, щедро устеленных отборной соломой, живут скаковые лошади. Люди не заставляли их носить тяжелые грузы, а расчесывали им гривы и выводили на прогулки. Пожалел осёл, что не родился рысаком, очень уж захотелось ему жить как скакун, чтобы и ему оказывали пристальное внимание и всячески лелеяли да обхаживали. Возжелал он всех привилегий и почестей лошадей, и жутко завидно ему стало. 
"А чем я хуже их?" — подумалось ослу: "Пробежать я тоже смогу, делов-то на копейку. А копыта у меня такие же как у них, не хуже". И уже представил себе, как будет он жить в конюшне, а люди за ним навоз убирать. Он даже представил себе как позирует художникам, пишущим с него картины. Но тут его фантазии были прерваны гонгом, возвещающим о начале нового забега.
Пробежав первый круг, почувствовал осёл, как бешено стучит у него сердце в груди с непривычки. Надо сказать, что он безнадежно отстал от всех. Зрители громко улюлюкали и смеялись ему вслед. Не выдержал осёл и совсем обессиленный сошел с дистанции. Угрюмо склонив голову потопал уставший и осмеянный ослик домой, на ходу восстанавливая дыхание.
Придя домой, осёл оглядел свое жилище: "Ну, что же не скакунские хоромы, но жить можно. А на ипподром я больше не ногой. Славу Богу, что еще жив остался". После того случая он с благодарностью проживал каждый день своей обычной, но стабильной, жизни, делая ее более разнообразной и полноценной, при этом не испытывая зависти к образу жизни других. Хозяин, чтобы сделать ослику приятное, как-то раз принес охапку свежей соломы и застелил ее пол, да и вообще стал лучше к нему относиться, как впрочем и все остальные".

© Кубаков Ержан, январь 2014
Перепечатка запрещена.

Сказка о муравьях и черепахе.

Дедушка закрыл глаза, и было непонятно то ли он вспоминает начало сказки, то ли он собирается с силами, чтобы начать повествование. Открыв глаза, рассказчик начал:
«Жили-были в сказочном лесу высокоорганизованное племя маленьких, но трудолюбивых муравьев. Изо дня в день они без устали и нытья обустраивали и охраняли свой дом-муравейник, пасли большие стада тли, сладким соком которых они питались. Муравьи-ученые в напичканных современным оборудованием лабораториях колдовали над муравьиной кислотой, улучшая ее формулу и делая ее еще более эффективной. Муравьи-солдаты ежедневно маршировали на отдраенном плацу и упражнялись в боевой подготовке, повышая свое мастерство в военном деле. Большая и дружная семья муравьев, руководимая доброй королевой, жила в достатке и процветании, отчего количество мурашей неуклонно увеличивалась. Тогда они строили невдалеке еще один муравейник, и новые семьи с мурашами-малышами поселялись там.
По соседству с муравьями жила черепаха, которая крайне редко выходила из своего дома. Она была чрезвычайно ленива и любимым ее занятием было придаваться унынию, грустно разглядывая коготки на ногах. Готовить она не любила и не хотела, вкусовых пристрастий и кулинарных способностей не имела, а посему питалась обычной сырой травой, которая в изобилии произрастала в лесу. С утра пожевав то, что росло неподалеку, она целый день лежала и ничего не делала. Дом ее постепенно пришел в негодность, забор покосился, а дверь не закрывалась. Умывальник у нее сломался, но черепаха даже не пыталась его починить, а просто перестала мыться и чистить зубы. Друзья перестали ходить к ней в гости. Они не хотели общаться с грязнулей, да и черепахе нечем было их угощать. Сама она тоже ни к кому не ходила, предпочитая валяться на травке и смотреть на солнце через старые солнцезащитные очки с обмотанной изолентой дужкой. Так бы они и жили по соседству, но энергичных муравьев становилось столько, что они, увеличивая ареал своего проживания, все чаще и чаще стали появляться там, где бездельничала черепаха».

— А что такое «ареал»? — перебил деда внук.

— Это территория, где обитает всякая живность, в том числе муравьи, — пояснил старик и продолжил:

«Время от времени черепаха лениво переворачивалась с бока на бок, неуклюже давя лапами и панцирем пробегающих муравьев. Королева муравьев не раз предлагала черепахе с помощью муравьев-строителей отремонтировать ей дом и построить новый забор, дабы ее муравьи-подданные случайно не забегали к ней, но черепахе не было до этого дела. Ее не интересовало ничего кроме бесполезного времяпрепровождения и своего тунеядства. Она безучастно наблюдала за тем, как новые муравейники появлялись вокруг.
В конце концов, муравьи снесли ее дом, дабы построить новые муравейники, а ее саму отнесли в дальний конец леса, где никто не жил и куда мало кто заходил. После этого черепаху не видели, да и никто особо не интересовался судьбой бездельницы. Ходил слух, что свои дни она закончила в ресторане, в супнице с черепашьим супом».

© Кубаков Ержан, январь 2014
Перепечатка запрещена.