Об училке математики.
Недавно в одной из социальной сетей была выложена фотография Братковой Валентины Афанасьевны, учителя алгебры и геометрии в алмаатинском РФМШИ. Есть учителя, которые хорошо или даже отлично знают предмет, но с горем пополам могут его донести. "Валя", как мы её любовно называли меж собой, была лишена этого недостатка. Поставленным голосом доходчиво объясняла премудрости точных наук, делая акценты на ключевые моменты. "Вы должны четко понимать различие между прилежащим и противолежащим катетами" говорила она на уроке про синусы-косинусы с тангенсами-котангенсам или, другими словами, тригонометрические функции.
В её классе над большой, почти на всю стену, учебной доской висела цитата Маркса: "Наука только тогда достигает совершенства, когда ей удаётся пользоваться математикой." К этой доске Валя вызывала сразу пятерых учеников, коим давала пять заданий последовательно с лимитом по времени на каждое решение. Оценка равнялась количеству решенных заданий. Это было проще простого карандаша, пять правильных ответов - пятерка, четыре - четверка итд. За два спаренных урока каждый ученик был опрошен и оценен.
Однажды, Валя в процессе подобного конвейерного тестирования подняла взгляд от сборника задач и, посмотрев поверх очков на класс, выдала примерно такую фразу:
- Считается, что у учителей не бывает брака, потому что его как бы нет. Но брак учителей самый опасный и всплывает потом, во взрослой жизни, в виде недополученных или неверных знаний от нерадивых педагогов.
Что хотела этим сказать, мне непонятно до сих пор.
Инновационные технологии на уроке обществоведения.
Мои школьные друзья-товарищи любят рассказывать одну историю про то, как ввели в ступор школьного учителя по обществоведению - идеологическому предмету, который преподавался в советских школах, и в РФМШИ в том числе. Подоплека была вовсе не политическая, просто мои друзья собрали небольшой радиопередатчик, и с помощью него решили обойти систему оценки знаний учителя обществоведения, имя которого, увы, уже не помню, но кличка у него была Киса Воробьянинов. Система оценки знаний была проста, как карандаш. На три первые парты первого ряда добровольно вызывались отвечать, а если таких не было, то по журналу, три ученика с листком чистой бумаги и ручкой. Киса называл несколько понятий по предмету, которым ученики в течении определенного промежутка времени должны были дать определение. Можно было не понимать, что они означают, главное написать так, как в учебнике. Как я полагаю, все ненужные сведения, примерно так же заучивают и проверяют.
Так вот, выходят три добровольца, кладут чистые листки на парту, подпирают левой рукой левое же ухо, потому как приемник был пристегнут к левому рукаву. На задней парте сидит другой ученик с передатчиком наготове. Киса объявляет задание, подопечные его записывают и синхронно делают одинаковое движение, ну например, чешут затылок, что означает, "готов к приему", и с задней парты выходит в эфир без единой помарки марксистско-ленинская пропаганда, которой бы позавидовали бы любые советские радиостанции. Надо отметить, что на уроках обществоведения, который в физмате был не профильный, как впрочем почти все гуманитарные предметы, на задних партах можно было хоть в карты играть, хоть семечки щелкать. Были еще другие условные сигналы типа "не успел, повтори", "закончил, жду следующее определение". Сначала Киса ничего не замечал, а затем начал латентно волноваться, но объяснить почему все трое держатся за левое ухо, одновременно начинают и заканчивают писать, а затем еще и все вместе делают одинаковое движение, типа трогают мочку уха или кладут ручку на парту, он не мог. При всем при этом все дают правильные ответы. И это его расстраивало.
Не лишним будет упомянуть, что удачному эксперименту предшествовал относительно неудачный эксперимент на другом гуманитарном предмете - истории, который вел большой и добрый учитель по фамилии Шиков. Насчет имя-отчества не совсем уверен, но кажется Михаил Иванович. Неуспех предприятия можно списать на то, что это был самый первый опыт, и когда доброволец вышел к доске класс не удержался и начал дружно гоготать, отпуская шуточки типа: "Ури, Ури, прием". Да и у доски рука возле уха вызывала некоторые подозрения. И, в конце концов, Шиков догадался, и отправил добровольца на место со словами: "Да, я сразу все понял. Просто не хотел вам мешать", но двойку ставить не стал. Учтя все ошибки, мы потом несколько раз удачно использовали передатчик на уроках обществоведения как было описано вначале, но не злоупотребляли. Если сравнивать то, как многие на тот момент сдавали этот предмет, используя устаревшие технологии такие как, шпаргалки и выдавленные через листок буквы, и часто попадались на этом, то использование радиопередатчика с уверенностью можно отнести к инновационной технологии, удачно воплощенной на практике и с гарантированным успехом.
Задачка по оптике.
Как-то на одной из вечеринок моя сокурсница подняла тост примерно следующего содержания: "Давайте выпьем за студенческих друзей, они в отличие от школьных остаются на все жизнь". Надо отметить, что на той вечеринке присутствовало несколько человек, и я в том числе, выпускников РФМШИ, или физмата, как нашу школу обычно называли. Мы дружно высказали свое несогласие потому как нефига это не так. Со школьными друзьями я общаюсь до сих пор перманентно, со студенческими - от случая к случаю. Также надо отметить, что в плане математического образования РФМШИ мне дал больше, чем пять лет мехмата КазГУ. На вступительных экзаменах в универ мне попался билет с вопросом об объеме пирамиды, и я, как меня учили в любимой школе, начал доказывать формулу самым простым путем - через интегралы. На что удивленный препод поинтересовался не с физмата ли я, и, получив утвердительный ответ, угрюмо заметил: "ааа, то-то ты так интегралами кидаешься", и перестал меня слушать, отдав свое внимание разговору с коллегой. Когда я закончил свой монолог про интегралы, он осведомился: "все ли?", и поставив положительную оценку, отпустил меня с миром. Накопленных знаний в РФМШИ хватило, чтобы первые годы я не напрягался в плане учебы в КазГУ. Теплыми словами вспоминаю свою школу. Кто хотел учиться, того добротно по-настоящему учили. Причем, желание учиться возникало у нас добровольно.
Однажды, мне нужно было получить то ли справку, то ли печать на справку, не суть важно, а важно то, что это делали в приемной директора школы Чернобай Александра Арсентьевича (АА), флегматичного доброго человека, с отличным чувством юмора. Он говорил негромко, но обычно его не перебивали. Я, вообще с детства питаю благоговейный страх перед высокими чинами, а тут как только я зашел в приемную в надежде быстро поставить печать и незаметно уйти, как Чернобай собственной персоной возникает передо мной, и ласково так спрашивает, что мне здесь, мол, надо. Уразумев цель моего визита, директор заводит меня в свой кабинет, усаживает меня за стол, кладет передо мной бумагу и ручку и диктует условия задачи. В обмен типа, решишь задачку - поставлю печать. Причем делает это все с расстановкой, не торопясь. На мою беду задача была из оптики, которую я слабо знал, а, если честно признаться, совсем не знал, так как мы дружно в ту пору забивали на новую физичку, ибо недалекая была. По прошествии некоторого времени АА вежливо интересуется, решил ли ты, отрок, мою задачку. А что мне отвечать - не решил, каюсь, неуч. Ну что же ты, покачав головой, произнес АА: "а смотри, как я бы решил", и показывает решение. И смотрит на меня так, как будто спрашивает - верно или нет. Я утвердительно качаю головой, беру свою справку с печатью и с низко опущенной головой, пристыженный, сваливаю подальше от ненавистного кабинета и его мудрого хозяина. Оптику, в последствии, я, естественно, выучил. Уже будучи студентом, как-то выглядываю во двор и вижу там А.А. нарядного и довольного как на школьной линейке, и отпрыска его рядом, который, кстати, тоже учился в нашей школе. Оказывается, его сын в тот день женился на моей соседке сверху. Конечно, я воспользовался случаем, чтобы еще раз пожать руку А.А. Но так и не знаю, вспомнил ли он про тот случай с задачкой или нет, но напоминать я про него не стал.
Внимательный директор школы.
Во время моего увлечения табакокурением, к счастью теперь уже прошлого, я обычно держал сигарету в левой руке. Когда я перекладывал сигарету в правую руку, я испытывал легкий дискомфорт, корни которого уходят в школьные годы. В свое время наш директор Чернобай Александр Арсентьевич (АА) развязал войну старшеклассникам, которые покуривали перед уроками и во время перемен. Главным оружием в этой войне было обязательное ежедневное прохождение анализа на присутствие остаточного никотина на тыльной стороне ладони испытуемого или, проще говоря, АА нюхал руки подозреваемых в курении. Перед уроками АА вставал в фойе школы и проводил выборочный анализ тех, кто входил в "группу риска". Причем он всегда нюхал лишь правую руку. Не знаю почему только правую, но используя эту особенность, мы легко обводили АА вокруг пальца. Как только заметив это постоянство у АА, мы стали курить только левой рукой. В итоге она одна пропахивалась никотином, а правая рука сохраняла естественный запах кожи. С тех времен и появилась привычка курить левой рукой. Но избежание наказания в виде похода в наркодиспансер показалось нам недостаточным. И в то время, когда АА нюхал руки одному ученику, другой ученик подзывал тех, кто был не в теме, и говорил им что-то вроде: "Смотри, щас Чернобай будет целовать руки ему". И, в самом деле, со стороны этот процесс, как его проводил АА, выглядел как поцелуй руки. Потому что делал он это с присущим ему достоинством и грациозностью. Он мягко брал руку в свою ладонь, подносил к носу и делал один вдох, а не обнюхивал ее многократно как это делают ищейки в надежде найти утерянный след. Некоторые верили тому, что директор целует руки избранных учеников перед началом занятий.
Урок Мира.
Было 1 сентября. По сложившейся традиции и в целях культивирования патриотических чувств у советских школьников, а, на самом деле, чтобы отчитаться перед ГорОНО (для поколения, родившегося и выросшего при Назарбаеве - Городской отдел народного образования) о проведении воспитательной работы, во всех советских школах проводился Урок Мира. Именно так - оба слова с большой буквы. Это был урок без домашнего задания. Обычно приглашали ветерана-фронтовика или партийного функционера, которые рассказывали истории с уклоном на ведущую роль СССР в деле восстановления, поддержания, а также укрепления дружбы и мира среди народов. Но в тот раз, наш классный руководитель Агушевич Елена Аркадьевна предложила каждому ученику в нескольких словах рассказать, кем были и как воевали в Великую Отечественную наши деды.
Здесь надо сделать небольшое отступление.
Мой дед со стороны отца что-то там украл и его перед самой войной посадили. Это сейчас за расхищение государственной собственности полагается служебный автомобиль и секретарша, а в те годы – нары и паек. А посему можно даже сказать повезло моему деду с отсидкой, вернулся домой живой, только икры на левой ноге лишился – отморозил в болотах под Свердловском.
Дед же со стороны матери был призван и даже получил ранение. В первые дни эшелон с призывниками попал под бомбардировку, до фронта не доехал. Осколком моему деду ранило правую кисть. Тоже можно сказать удачно – рука цела, только большой палец заклинило, а без него на курок не нажмешь. Благополучно комиссовали, он даже, возможно, и фашистов не видел.
Ну, а теперь вернемся в класс.
Доходит до меня очередь рассказывать. Надо сказать, что у моих одноклассников героические дедушки попались, кто летчик, кто танкист. Один даже разведчиком был, и когда тащил важного «языка» обратно накормил его мясом с собственной руки. И тут встаю я и говорю:
- Мой дед всю войну в тюрьме просидел.
- Ну а другой? - с надеждой спрашивает учитель
- Другой получил ранение, когда ехал на фронт, и вернулся.
- Ясно, кто там следующий.
Недавно в одной из социальной сетей была выложена фотография Братковой Валентины Афанасьевны, учителя алгебры и геометрии в алмаатинском РФМШИ. Есть учителя, которые хорошо или даже отлично знают предмет, но с горем пополам могут его донести. "Валя", как мы её любовно называли меж собой, была лишена этого недостатка. Поставленным голосом доходчиво объясняла премудрости точных наук, делая акценты на ключевые моменты. "Вы должны четко понимать различие между прилежащим и противолежащим катетами" говорила она на уроке про синусы-косинусы с тангенсами-котангенсам или, другими словами, тригонометрические функции.
В её классе над большой, почти на всю стену, учебной доской висела цитата Маркса: "Наука только тогда достигает совершенства, когда ей удаётся пользоваться математикой." К этой доске Валя вызывала сразу пятерых учеников, коим давала пять заданий последовательно с лимитом по времени на каждое решение. Оценка равнялась количеству решенных заданий. Это было проще простого карандаша, пять правильных ответов - пятерка, четыре - четверка итд. За два спаренных урока каждый ученик был опрошен и оценен.
Однажды, Валя в процессе подобного конвейерного тестирования подняла взгляд от сборника задач и, посмотрев поверх очков на класс, выдала примерно такую фразу:
- Считается, что у учителей не бывает брака, потому что его как бы нет. Но брак учителей самый опасный и всплывает потом, во взрослой жизни, в виде недополученных или неверных знаний от нерадивых педагогов.
Что хотела этим сказать, мне непонятно до сих пор.
Инновационные технологии на уроке обществоведения.
Мои школьные друзья-товарищи любят рассказывать одну историю про то, как ввели в ступор школьного учителя по обществоведению - идеологическому предмету, который преподавался в советских школах, и в РФМШИ в том числе. Подоплека была вовсе не политическая, просто мои друзья собрали небольшой радиопередатчик, и с помощью него решили обойти систему оценки знаний учителя обществоведения, имя которого, увы, уже не помню, но кличка у него была Киса Воробьянинов. Система оценки знаний была проста, как карандаш. На три первые парты первого ряда добровольно вызывались отвечать, а если таких не было, то по журналу, три ученика с листком чистой бумаги и ручкой. Киса называл несколько понятий по предмету, которым ученики в течении определенного промежутка времени должны были дать определение. Можно было не понимать, что они означают, главное написать так, как в учебнике. Как я полагаю, все ненужные сведения, примерно так же заучивают и проверяют.
Так вот, выходят три добровольца, кладут чистые листки на парту, подпирают левой рукой левое же ухо, потому как приемник был пристегнут к левому рукаву. На задней парте сидит другой ученик с передатчиком наготове. Киса объявляет задание, подопечные его записывают и синхронно делают одинаковое движение, ну например, чешут затылок, что означает, "готов к приему", и с задней парты выходит в эфир без единой помарки марксистско-ленинская пропаганда, которой бы позавидовали бы любые советские радиостанции. Надо отметить, что на уроках обществоведения, который в физмате был не профильный, как впрочем почти все гуманитарные предметы, на задних партах можно было хоть в карты играть, хоть семечки щелкать. Были еще другие условные сигналы типа "не успел, повтори", "закончил, жду следующее определение". Сначала Киса ничего не замечал, а затем начал латентно волноваться, но объяснить почему все трое держатся за левое ухо, одновременно начинают и заканчивают писать, а затем еще и все вместе делают одинаковое движение, типа трогают мочку уха или кладут ручку на парту, он не мог. При всем при этом все дают правильные ответы. И это его расстраивало.
Не лишним будет упомянуть, что удачному эксперименту предшествовал относительно неудачный эксперимент на другом гуманитарном предмете - истории, который вел большой и добрый учитель по фамилии Шиков. Насчет имя-отчества не совсем уверен, но кажется Михаил Иванович. Неуспех предприятия можно списать на то, что это был самый первый опыт, и когда доброволец вышел к доске класс не удержался и начал дружно гоготать, отпуская шуточки типа: "Ури, Ури, прием". Да и у доски рука возле уха вызывала некоторые подозрения. И, в конце концов, Шиков догадался, и отправил добровольца на место со словами: "Да, я сразу все понял. Просто не хотел вам мешать", но двойку ставить не стал. Учтя все ошибки, мы потом несколько раз удачно использовали передатчик на уроках обществоведения как было описано вначале, но не злоупотребляли. Если сравнивать то, как многие на тот момент сдавали этот предмет, используя устаревшие технологии такие как, шпаргалки и выдавленные через листок буквы, и часто попадались на этом, то использование радиопередатчика с уверенностью можно отнести к инновационной технологии, удачно воплощенной на практике и с гарантированным успехом.
Задачка по оптике.
Как-то на одной из вечеринок моя сокурсница подняла тост примерно следующего содержания: "Давайте выпьем за студенческих друзей, они в отличие от школьных остаются на все жизнь". Надо отметить, что на той вечеринке присутствовало несколько человек, и я в том числе, выпускников РФМШИ, или физмата, как нашу школу обычно называли. Мы дружно высказали свое несогласие потому как нефига это не так. Со школьными друзьями я общаюсь до сих пор перманентно, со студенческими - от случая к случаю. Также надо отметить, что в плане математического образования РФМШИ мне дал больше, чем пять лет мехмата КазГУ. На вступительных экзаменах в универ мне попался билет с вопросом об объеме пирамиды, и я, как меня учили в любимой школе, начал доказывать формулу самым простым путем - через интегралы. На что удивленный препод поинтересовался не с физмата ли я, и, получив утвердительный ответ, угрюмо заметил: "ааа, то-то ты так интегралами кидаешься", и перестал меня слушать, отдав свое внимание разговору с коллегой. Когда я закончил свой монолог про интегралы, он осведомился: "все ли?", и поставив положительную оценку, отпустил меня с миром. Накопленных знаний в РФМШИ хватило, чтобы первые годы я не напрягался в плане учебы в КазГУ. Теплыми словами вспоминаю свою школу. Кто хотел учиться, того добротно по-настоящему учили. Причем, желание учиться возникало у нас добровольно.
Однажды, мне нужно было получить то ли справку, то ли печать на справку, не суть важно, а важно то, что это делали в приемной директора школы Чернобай Александра Арсентьевича (АА), флегматичного доброго человека, с отличным чувством юмора. Он говорил негромко, но обычно его не перебивали. Я, вообще с детства питаю благоговейный страх перед высокими чинами, а тут как только я зашел в приемную в надежде быстро поставить печать и незаметно уйти, как Чернобай собственной персоной возникает передо мной, и ласково так спрашивает, что мне здесь, мол, надо. Уразумев цель моего визита, директор заводит меня в свой кабинет, усаживает меня за стол, кладет передо мной бумагу и ручку и диктует условия задачи. В обмен типа, решишь задачку - поставлю печать. Причем делает это все с расстановкой, не торопясь. На мою беду задача была из оптики, которую я слабо знал, а, если честно признаться, совсем не знал, так как мы дружно в ту пору забивали на новую физичку, ибо недалекая была. По прошествии некоторого времени АА вежливо интересуется, решил ли ты, отрок, мою задачку. А что мне отвечать - не решил, каюсь, неуч. Ну что же ты, покачав головой, произнес АА: "а смотри, как я бы решил", и показывает решение. И смотрит на меня так, как будто спрашивает - верно или нет. Я утвердительно качаю головой, беру свою справку с печатью и с низко опущенной головой, пристыженный, сваливаю подальше от ненавистного кабинета и его мудрого хозяина. Оптику, в последствии, я, естественно, выучил. Уже будучи студентом, как-то выглядываю во двор и вижу там А.А. нарядного и довольного как на школьной линейке, и отпрыска его рядом, который, кстати, тоже учился в нашей школе. Оказывается, его сын в тот день женился на моей соседке сверху. Конечно, я воспользовался случаем, чтобы еще раз пожать руку А.А. Но так и не знаю, вспомнил ли он про тот случай с задачкой или нет, но напоминать я про него не стал.
Внимательный директор школы.
Во время моего увлечения табакокурением, к счастью теперь уже прошлого, я обычно держал сигарету в левой руке. Когда я перекладывал сигарету в правую руку, я испытывал легкий дискомфорт, корни которого уходят в школьные годы. В свое время наш директор Чернобай Александр Арсентьевич (АА) развязал войну старшеклассникам, которые покуривали перед уроками и во время перемен. Главным оружием в этой войне было обязательное ежедневное прохождение анализа на присутствие остаточного никотина на тыльной стороне ладони испытуемого или, проще говоря, АА нюхал руки подозреваемых в курении. Перед уроками АА вставал в фойе школы и проводил выборочный анализ тех, кто входил в "группу риска". Причем он всегда нюхал лишь правую руку. Не знаю почему только правую, но используя эту особенность, мы легко обводили АА вокруг пальца. Как только заметив это постоянство у АА, мы стали курить только левой рукой. В итоге она одна пропахивалась никотином, а правая рука сохраняла естественный запах кожи. С тех времен и появилась привычка курить левой рукой. Но избежание наказания в виде похода в наркодиспансер показалось нам недостаточным. И в то время, когда АА нюхал руки одному ученику, другой ученик подзывал тех, кто был не в теме, и говорил им что-то вроде: "Смотри, щас Чернобай будет целовать руки ему". И, в самом деле, со стороны этот процесс, как его проводил АА, выглядел как поцелуй руки. Потому что делал он это с присущим ему достоинством и грациозностью. Он мягко брал руку в свою ладонь, подносил к носу и делал один вдох, а не обнюхивал ее многократно как это делают ищейки в надежде найти утерянный след. Некоторые верили тому, что директор целует руки избранных учеников перед началом занятий.
Урок Мира.
Было 1 сентября. По сложившейся традиции и в целях культивирования патриотических чувств у советских школьников, а, на самом деле, чтобы отчитаться перед ГорОНО (для поколения, родившегося и выросшего при Назарбаеве - Городской отдел народного образования) о проведении воспитательной работы, во всех советских школах проводился Урок Мира. Именно так - оба слова с большой буквы. Это был урок без домашнего задания. Обычно приглашали ветерана-фронтовика или партийного функционера, которые рассказывали истории с уклоном на ведущую роль СССР в деле восстановления, поддержания, а также укрепления дружбы и мира среди народов. Но в тот раз, наш классный руководитель Агушевич Елена Аркадьевна предложила каждому ученику в нескольких словах рассказать, кем были и как воевали в Великую Отечественную наши деды.
Здесь надо сделать небольшое отступление.
Мой дед со стороны отца что-то там украл и его перед самой войной посадили. Это сейчас за расхищение государственной собственности полагается служебный автомобиль и секретарша, а в те годы – нары и паек. А посему можно даже сказать повезло моему деду с отсидкой, вернулся домой живой, только икры на левой ноге лишился – отморозил в болотах под Свердловском.
Дед же со стороны матери был призван и даже получил ранение. В первые дни эшелон с призывниками попал под бомбардировку, до фронта не доехал. Осколком моему деду ранило правую кисть. Тоже можно сказать удачно – рука цела, только большой палец заклинило, а без него на курок не нажмешь. Благополучно комиссовали, он даже, возможно, и фашистов не видел.
Ну, а теперь вернемся в класс.
Доходит до меня очередь рассказывать. Надо сказать, что у моих одноклассников героические дедушки попались, кто летчик, кто танкист. Один даже разведчиком был, и когда тащил важного «языка» обратно накормил его мясом с собственной руки. И тут встаю я и говорю:
- Мой дед всю войну в тюрьме просидел.
- Ну а другой? - с надеждой спрашивает учитель
- Другой получил ранение, когда ехал на фронт, и вернулся.
- Ясно, кто там следующий.
Комментариев нет:
Отправить комментарий